*Запись в дневнике*
В ту ночь я не смог уснуть. Образ женщины у булочной не давал мне покоя. Он возвращался в мои мысли снова и снова не только её лицо, но и этот взгляд, в котором смешались усталость, стыд и ещё живое достоинство. Я знал, что нужно действовать быстро.
Утром, до восхода солнца, я перевёл телефон в беззвучный режим, накинул пальто и вышел на мороз. Город был почти пуст лишь несколько спешащих прохожих и дворников. Я направился к той самой булочной, где видел старушку накануне. Продавщица, та самая женщина с холодным взглядом, едва подняла глаза от механических движений, раскладывая товар.
Вы видели вчерашнюю старушку? спросил я прямо.
Их много заходит пожала она плечами. Если та, что с бутылками, она придёт, когда откроется пункт приёма. К девяти, может, к десяти.
Я коротко поблагодарил и решил ждать.
Время тянулось медленно. Мороз щипал щёки, но мысль о Маргарите Петровне грела сильнее любой дублёнки. Я вспоминал, как в детстве, когда я был застенчивым мальчишкой, она давала мне дополнительные задания, «чтобы помочь развиться», и, никому не говоря, звала после уроков в учительскую расставить книги, вытереть доску, разложить мелки. А в конце вручала пакет с тёплым хлебом или кусок пирога, испечённого ею.
Без четверти девять из-за угла показалась хрупкая фигурка с медленными, неуверенными шагами. Та же потрёпанная сумка, та же чуть сгорбленная походка, будто каждый шаг давался с трудом. В горле встал ком.
Маргарита Петровна! крикнул я, забыв на миг обо всём вокруг.
Она вздрогнула и остановилась. Долго смотрела, будто пытаясь понять, кто этот хорошо одетый мужчина, который произносит её имя с такой дрожью.
Это я Сергей, сказал я, подходя ближе. Сергей Волков ваш бывший ученик, много лет назад.
Её лицо на миг озарилось, но взгляд тут же стал настороженным.
Серёжа тот самый, который начала она, но голос сорвался.
Да, тот, который вечно забывал тетрадь по математике, но никогда ваши булки, улыбнулся я. Пойдёмте со мной. Не могу оставить вас здесь, на холоде.
Не хочу быть обузой, прошептала она. Я так давно живу
Вы были для меня всем, твёрдо ответил я. Если бы не вы, кто знает, где бы я сейчас был. Вы спасли меня от голода, холода и многого другого. Теперь моя очередь.
Не дав ей отказаться, я взял её сумку и повёл к машине. В салоне она вздохнула, согревшись, и молча смотрела в окно, но глаза её блестели.
Я привёз её домой, к удивлению Ольги, которая как раз готовила завтрак детям.
Оля, это Маргарита Петровна, моя бывшая учительница. Благодаря ей я окончил школу. И с сегодняшнего дня она будет жить с нами, сказал я так, что вопросов не осталось.
Ольга, хоть и удивилась, тепло улыбнулась и обняла её. Дети Саша и Миша сразу засыпали вопросами: откуда она, знает ли сказки.
В следующие дни Маргарита Петровна будто ожила. Её силы понемногу возвращались. Однажды вечером она сидела с Сашей, помогая ему с уроками.
У вас внук такой же упрямый, как я в его годы, рассмеялся я из коридора.
Нет, мягко ответила она, он куда любопытнее. А это хорошо. Любопытство спасает людей.
Я чувствовал, как круг замыкается. Годами я жил с чувством долга, не зная, как отплатить за добро. Теперь наконец мог.
Как-то утром я сказал:
Маргарита Петровна, я договорился с мэрией. Вам дадут социальное жильё и небольшую надбавку к пенсии. Но я хочу большего. Нужен человек, который будет помогать детям моих сотрудников с уроками, наставник. И я не представляю никого, кроме вас.
Её глаза снова наполнились слезами.
Сергей я просто старушка.
Нет, вы учитель. А учителя не стареют по-настоящему.
Она согласилась, скромно кивнув. Вскоре в офисе появился учебный уголок, куда с радостью бежали дети. Маргарита Петровна учила их не только математике, но и достоинству, доброте, тому, как маленький жест может изменить жизнь.
Однажды, после занятий, я остался с ней наедине.
Знаете, тихо сказал я, тогда, у булочной, я подумал: если отпущу вас, буду винить себя всю жизнь. Спасибо, что дали мне шанс сделать что-то хорошее.
Она улыбнулась тёплой, благодарной улыбкой.
Серёжа, правда в том что, увидев вас, я поняла: Бог не забывает своих людей. Даже через десятилетия.
Месяцы шли, её здоровье крепло. Она уже не была сгорбленной старушкой снова стала учительницей
